Он жил в страшные времена.
Черная машина несется по улице Маршалковской в сторону Аллеи Шухи, в штаб-квартиру гестапо. Он тормозит, приближаясь к площади Zbawiciela. Прохожие останавливаются, когда задняя дверь открывается, и на дорогу вырываются двое переплетенных мужчин. Один из них, очень высокий и широкоплечий, мгновенно подпрыгивает. Недолго думая, он приезжает на Мокотовскую, а потом на Явожанскую. Машина тормозит, шины скрипят. Из него выскакивают вооруженные пулеметами фашисты. От беглецов нет и следа. Исчезли. Они проверяют, все ли в порядке с их спутником после падения.
За несколько недель до этого, ранней весной 1943 года.
Подруга называет Анну Данутой Лесневской. Он посылает срочную просьбу от Миры Влеклинской, известной варшавской хиромантки. Анна Данута должна доложить ей как можно скорее. Речь идет о Сташеке.
Он за рулем. Влеклинская, восторженная, говорит, что должна ее предупредить. Человек, которого он любит, в большой опасности. Она описывает Ястера, своего Стаса, а она никогда его не видела. — Над ним собираются черные тучи. Ему угрожает опасность от кого-то вокруг, – спорит он. Она добавляет, что ее жениху следует быть максимально осторожным с 12 по 20 июля. Если он не уйдет из Варшавы, его арестуют в поезде, трамвае или на улице. Не дома.
Верить? Не верить? Это немного смешно. Ястель остается в столице. К сожалению.
Божена Славинская, дочь Анны Дануть, говорит:
Дух Стася всегда присутствовал в нашем доме, и истории о нем и войне мама воспринимала, пожалуй, как терапию. Он был очень высок, более 190 см, по тем временам великан, который маме очень нравился, это даже поражало. У нее было 170 см, тоже много, но, выходя с ним на прогулку, она одевала туфли на каблуке, как их называли, и шляпу, чтобы немного уменьшить разницу. На ее тумбочке всю жизнь стояла шкатулка, которую тяжело было открыть. Когда я был подростком, мама достала пучок – марлю, в которой находился аппендикс Стаса. Последний физический кусок любимого человека, какое-то напоминание о том, что этот человек действительно жив. Чтобы это было по-настоящему. После ее смерти я нашел там табличку с фотографиями, их фотографиями по оккупации, которую я уже знал. А стихотворение, наверное, для него должно написать мама, потому что это ее почерк. Это все, что ей от него осталось. И воспоминания.
Анна Данута Лесневская и Станислав Ястер, 1943 годчастный архив Божены Славинской
«Здесь не санаторий, а концлагерь»
Их было четверо: Казимеж Пеховский, Евгениуш Бендера, Юзеф Лемпарт и Станислав Ястер, присоединившийся к группе последним. Пеховский и Ястер работали на складах снабжения СС вблизи лагеря. Бендера, механик по специальности, и Лемпарт, монах из Вадовице, работали в лагерных гаражах.
Они принялись за безумный план.
